Бунт вурдалаков - Страница 88

— А ты помнишь, как это восьмилапое чудище говорило, что они ушли и блуждали где-то сорок миллионов лет?

— Но ты же была без сознания! — удивился Иван.

— Мой мозг работал. И страху я натерпелась на сто лет вперёд. Но не могла пошевелить не то что рукой, а даже губами…

— На губах у тебя была блаженная улыбка.

— Не отвлекайся! Я не знаю, где они блуждали и сколько! Но я вошла на Полигон в своё время, в тридцать первом веке, а не сорок миллионов лет назад.

— А ты знаешь, какой сейчас год? — спросил неожиданно Иван.

— Нет, — ответила Алена.

И они замолчали. Каждый пытался осмыслить случившееся. Но разрозненные, несхожие меж собою осколки не хотели складываться в единое целое, даже в часть целого.

— Полигон со всей энергетикой, производством, звездолетами, людьми, воссоздаваемыми тварями и биосферами замкнулся. Верно? — спросил Иван.

— Почему ты так думаешь?

— Да иначе сюда постоянно проникали всё новые и новые люди твоего времени, они бы работали здесь, как тогда. А мы никого не встречали. Кроме тех несчастных, конечно, но эти женщины не похожи…

— Не торопись с выводами, — оборвала его Алена, — я начинаю понимать твою мысль. Произошла какая-то авария, верно? Полигон свернулся. Доступ извне прекратился полностью?!

— Да, если не считать моего проникновения. И ещё нескольких резидентов с Земли. Но это были все без исключения люди моего времени.

— Ты мог и ошибиться.

— Нет, — резко ответил Иван. — Алена, нам надо идти! Потом продолжим.

Погляди!

Он указал рукой на тот конец лабиринта, из которого на них бежал ещё совсем недавно шестилапый голем-убийца. Иван точно помнил — там был один ход. А теперь высвечивались сразу три ответвления. Да ещё наверху чернела дыра — то ли колодец, то ли лаз.

— Здесь всё меняется! Надо идти.

Он помог ей подняться. И они быстро зашагали вперёд. Ни меча! Ни лучемёта! Иван ощущал себя голым, жалким, беспомощным. Но вида он не подавал.

— Я хочу есть, — пожаловалась Алена на ходу, неожиданно, тихо. — И пить, у меня всё в горле пересохло.

Иван ощупал оставшиеся карманы-клапаны и накожные пояса-тайники.

Стимуляторов нет. Концентратов тоже нет. Несколько шариков «твердой воды».

И всё. Нет! Есть ещё что-то! Он с изумлением обнаружил у лодыжки что-то крохотное, твердое. Это был Кристалл! Усилитель съежился до неузнаваемости, поблек, утратил больше половины своих граней. И всё же это был он.

— Погляди! — Иван поднёс крохотный светящийся многогранник к глазам Алены.

— Откуда это у тебя? — удивилась она. — Очень похоже на дистанционный пси-генератор. Ну-ка, дай мне! Она взяла Кристалл в руку.

— Нет, не такой. Но всё равно надо попробовать. Грациозным движением она сунула Кристалл себе под мышку. Улыбнулась Ивану виновато.

— У нас нет поблизости гиперструктур. Приходится обходиться без них.

Здесь, — она похлопала себя по предплечью, указывая на то местечко, где скрылся еле светящийся усилитель, — при определенном навыке концентрируются слабые псиполя и поля тонких материй. Ты должен знать, этим знаниям не века, а тысячелетия, даже десятки тысячелетий… Ну, ладно, хватит об этом.

Пускай полежит, если я не ошиблась, не спутала псиген с какой-то другой штуковиной, он малость подзарядится.

— Пусть подзарядится, — согласился Иван. И тут же забыл про Кристалл.

Они шли вперёд, всё время придерживаясь правой стены, чтобы не заплутать, не вернуться на прежнее место. Разветвлений становилось всё больше. И кому могло прийти в голову проложить столь изощренные ходы в подземной толще?! Временами им встречались странные полупризрачные фигуры в расплывчато-туманных балахонах, с капюшонами на головах. Первый раз они одновременно вздрогнули, испугались, но потом Иван убедился, что фигуры эти не просто унылы, тоскливы и беспомощны, но и бесплотны. Это были призраки, фантомы, миражи. Но они встречались всё чаще. Они провожали путников безнадежно отсутствующими взглядами из-под капюшонов, спешили слиться с сумерками переходов, ответвлений, лазов. Эти тени напомнили Ивану бесплотных существ у лестницы, тех самых существ, среди которых оказалась вдруг она, его Света. Вспомнились её наполненные болью глаза… Воплощение неживого. Воссоздание несуществующего! Да возможно ли это?! А если возможно, то почему бы ей, погибшей при входе в Осевое Измерение, не оказаться здесь, среди теней, не живых и не мертвых. Как это нелепо и страшно! Иван даже думать не мог о подобной невыразимой словами участи.

Лабиринты обречённых! Они все обречены! Неужели Алена права, неужели отсюда нет выхода.

Она уловила его мысли.

— Иван, — прошептала она совсем тихо, — а ведь мы станем такими же тенями. Я знаю! Мы будем вечно скитаться в лабиринтах обречённых. Не хочу!

Я не хочу этого, спаси же меня! Иван, предчувствия давят, они душат меня. Я ещё не проснулась. Я просто ещё не проснулась до конца… А может, он всё-таки прав? Может, меня давно нет? Может, только тень моя идёт с тобой рядом, такая же как эти?! — Она вытянула руку. И та прошла сквозь призрачную фигуру в сером балахоне, прошла насквозь, не ощутив ни тепла, ни холода.

— Пока я тебя люблю, — ответил Иван, — ты будешь самой живой. Запомни это хорошенько, и больше не приставай!

Именно этот резкий, твёрдый и даже несколько грубоватый ответ успокоил её. Она снова попросила пить. И снова Иван не дал ей шарика. «Твердую воду» надо было экономить.

Он постоянно ожидал, что включится Программа. Он был наготове. Иван собирался вступить в серьёзную схватку с ней. Надо было перетерпеть всё, но выдрать из собственного мозга эту мерзость. Пускай она даже и способна вести его к цели, пускай она спасает его иногда, всё равно. Он вырвет её!