Бунт вурдалаков - Страница 33

— Убьешь?!

— Убью! Ты должен выполнять все мои распоряжения, ты…

— Ты уверен? — карлик ухмыльнулся как-то особо нехорошо. И исчез.

Растворился в полумраке.

Иван крутил головой, пытаясь отыскать его. Но маленькой чёрной тени нигде не было. Он не видел карлика, он его не чувствовал. А как же установка, как же гипноприказ?!

— Я здесь!

Авварон стоял в бойнице. И ветер терзал складки его балахона. В спину ему тускло светила местная луна — сияние было мертвенным, лиловым. Раньше Иван что-то не видел тут никакой луны, наверное, вышла из-за туч.

— Я не уйду от тебя, — проговорил карлик полушепотом, — я на цепи. Но не тешь самолюбие, вовсе не ты выковал эти цепи, не ты посадил меня на них… хотя доля есть и твоей работенки! Дай мне стимулятор.

— Нет!

Иван привалился спиной к сырой стене. Ему хотелось плюнуть на всё, вернуться, на самом деле — зарыться с головой в траву, и всё забыть.

— Поздно! — тяжёлым голосом проговорил карлик Авварон. — Теперь уже поздно. Никогда не следует раскачивать маятник, не зная, как его потом можно остановить. Пошли?

Иван поднял голову.

— Пошли, не то упустим момент и придётся долго выжидать. А мне нельзя выжидать. Для меня в каждом пространстве свой срок… — сказав это, карлик словно бы испугался чего-то, запнулся. — Но Иван не придал никакой го значения его испугу.

Иван уже стоял на ногах. Пошли так пошли!

По кривым осыпающимся лестницам без перил и ограждений они спустились вниз. Карлик Авварон Зурр бан-Тург семенил впереди, ежеминутно оглядываясь, — постукивая по плитам клюкой, тяжко вздыхая и сопя. Иван шёл сзади.

Под чёрным переливчатым небом было прохладно и ветренно. Поверхность земли стала голой и неприглядной, всю листву сбило к подножию замка и она там лежала грудами, округлыми холмиками.

— Перед рассветом здесь всегда дует, — пожаловался карлик. И указал клюкой направление, — туда. И не оглядывайся. Сейчас нельзя оглядываться, всё испортишь!

Иван усмехнулся. Он уже знал, как «не оглядываться».

Но на этот раз карлик, пожалуй, не лгал. Чувствовалось, что он нервничает, торопится. Они миновали заросшие мхом и лишайником руины, освещенные тусклым светом прорывающейся сквозь облака местной луны. Ивана так и тянуло оглянуться. Если бы Авварон промолчал, Иван шёл бы себе спокойно. А теперь даже шею что-то заломило, затылок свело. Сзади завывал ветер. Но завывал как-то чересчур протяжно и чувственно, как могло завывать лишь живое существо исполинских размеров.

Ощущались в этом вое надрыв и тоска, жутко становилось от него. Иван не стал оборачиваться. Но он немного повёл шеей и чуть скосил глаз. И его едва не парализовало. Позади чёрной безглазой громадиной нависал тог самый замок, из которого они вышли. Но был значительно выше, массивнее… и он всё время разрастался, тянулся во все стороны. Из его обвалившихся стен вытягивались шпили, шипы, башенки, гремели появившиеся невесть откуда здоровенные цепи, удерживавшие подъемные мосты, слышалось ржанье лошадей… но всего необычней было небо. Над замком полыхало багрово-чёрным полотнищем совсем другое небо.

— Не оглядывайся! Не смей! — завопил вдруг Авварон. — Ты с ума сошёл!

Мы оба останемся здесь навсегда! Бежим!!!

И они припустились во всю прыть — к дальним фуйнам, к холмам, в чернеющее небо. Карлик-колдун нёсся впереди, задрав полы своего балахона, только мелькали с непостижимой быстротой его птичьи уродливые лапы, казалось, их не две, а десяток.

Вой за спиной перерастал в надсадный глухой рев, багровые сполохи захватывали чёрную половину неба.

— Он пробуждается. Скорей!

— Кто он?! — на бегу поинтересовался Иван, он не привык прятаться от непонятного, загадочного, но сейчас он доверялся Авварону.

— Ол-У — Спящий Мир! Это наша смерть! Быстрее!

Он сегодня пробуждается раньше обычного. Ты видишь кровавое зарево?

Это рассвет! Это наша погибель! Через несколько минут здесь будет всё по-другому! Понял?!

Этот мир умирает на ночь, она длится долго. Но он пробуждается с рассветом, и величину дня никто не может предсказать. Демоны этого мира не терпят чужаков.

Они неслись во всю прыть к какому-то приземистому холму, похожему на плоский лунный кратер. Карлик почти летел, балахон развевался чёрным крылом. У Ивана перехватывало горло — всё-таки в этом мире было маловато кислорода. Но Иван был привычный ко всему.

— Ещё немного! И мы спасены!

Карлик с разбега прыгнул в кратер вниз головой, зацепился за что-то, повис, высунул голову в капюшоне. Иван глянул в отверстие кратера с возвышенности, с его гребнистого края, — ничего кроме тьмы он не увидал.

— Прыгай!

В черных зрачках Авварона отражались кровавые блики.

Иван прыгнул. И завяз в чём-то липком, сыром.

— Вот теперь можешь поглядеть малость! — рассмеялся вдруг Авварон. Гляди!

Иван, заподозривший было недоброе, ловушку, пригнулся, бултыхнул ногами и почувствовал, что он может передвигаться в этой трясине, может уйти вниз, может выскочить. Сразу полегчало. Вот тогда он и высунул голову. Ах, что творилось в недавно темном и мрачном мире под переливающимся холодным небом! Это было фантастическое зрелище!

Ослепительно-алые небеса слепили глаз, ураганной мощи ветер раскачивал лиловые, изумрудно-зелёные, малиновые стволы и ветви сказочных огромных растений, рвущихся вверх, вырастающих на глазах, воздух распарывали тут и там пронзительно-голубые молнии, хлестали одновременно и дождь и град, вдалеке прорывал алые выси неимоверный по высоте замок, разрастающийся к верху тысячами башен, шпилей, куполов, зубцов, гигантские чёрные птицы с перепончатыми многометровыми крыльями кружили над замком, то сбиваясь в стаи, то со звериным клекотом набрасываясь друг на друга. Но что больше всего поразило Ивана — это распахнутые широченные ворота и мчащаяся прямо из них к кратеру кавалькада всадников, восседающих на шестипалых рогатых чудовищах. Всадники были черны и страшны, они были закованы в броню с головы до пят.