Бунт вурдалаков - Страница 31

Иван отошел от бойницы. И его внимание привлекла груда какого-то старья у стены. Сама по себе груда эта была неинтересна — хлам, тряпичный пыльный хлам.

Но она шевелилась. Крысы! — подумал поперву Иван. Что ещё могло быть под кучей дранья хоть и в ином мире! Иван облазил половину Вселенной, и он прекрасно знал, что крысы есть везде — пусть свои, местные, чём-то отличные или даже совсем не похожие на земных, но есть! А с крысами связываться — последнее дело!

И всё-таки он достал из-за широченного кожаного пояса меч и пару раз ткнул им в кучу. Резкий приглушенный плач остановил его. Это ещё что?

Ребенок?! Нет!

Иван отбросил в сторону полог тяжеленного проеденного насквозь занавеса — то ли портьеры, то ли бывшего балдахина — потом ещё что-то свалявшееся и сырое, пыль встала столбом в комнатушке. Сапогом сдвинул в сторону кучу мелкого мусора. Нечто юркое, вертлявое шмыгнуло из-под ног, затаилось в углу, притихло на миг, и вдруг разразилось жалобными рыданиями, писклявыми и противными.

Иван вскинул меч. Ещё миг — и он бы обрушил железо на голову своего давешнего противника. Омерзительный карлик-крысеныш, ставший ещё меньше и гаже, трясся в углу, пискляво рыдал, боялся поднять глаза на Ивана. По тельцу этого существа пробегали судороги, словно его трепало в агонии.

Балахон был темен и сыр.

Карлик загораживался своей корявой клюкой и причитал, бессвязно, гугняво.

Иван опустил меч, негоже его пакостить о всякую нечисть. Ему не было жалко карлика, хотя он видел, тот на последнем издыхании — вот-вот и совсем загнется.

— Кто ты? — спросил Иван вслух.

И ту же повторил свой вопрос мысленно, в привычной для многих обитателей Вселенной кодовой форме.

Он вспомнил, что его обеспечили на «базе» всем, абсолютно всем, но почему-то забыли про переговорник. А может, и не забыли?!

— Я умираю-ю-ю… — еле слышно донеслось из угла на самом что ни на есть русском языке, но с таким страшным захлебывающимся акцентом и неимоверной картавостью, что Иван поначалу не понял ничего.

— Я-а-а умир-р-ра-аю-ю… — протянул карлик вновь столь жалостливо, что Иван утратил последние сомнения, уверовал: вот сейчас умрет! и тогда он останется совсем один на безлюдной планете, посреди этих руин, и не будет даже ниточки, за которую можно зацепиться.

Только потом он вдруг удивился — откуда этот крысеныш…

— Не трогай меня, отойди от меня! — заверещал неожиданно карлик, чего-то испугавшись до смерти, не доверяя Ивану. — Уйди-ии!

Иван невольно отпрянул — не от страха, и не от неожиданности, а от накатившей брезгливости. И одновременно пришла мысль, что этот гаденыш всё-таки успел сканировать его мозг, считать если не всё, то многое, узнать язык и обучиться ему. Может, так, а может, и не так. Иван выжидал.

— Я тебе ничего плохого не сделал, — гнусавил карлик, — я наоборот хотел тебе помочь! Чего ты меня преследуешь?! Уходи-и-и! Нет, не уходи! Я умираю! Я вот прямо сейчас умру-у-у!!!

И это морщинистое ничтожество забилось в такой нешуточной истерике, что Ивану стало плохо, он отвернулся. Отвернулся, но успел заметить, как из-под капюшона на него, точнее, на его спину испытующе зыркнул совершенно спокойный и наглый выкаченный чёрный глаз — сверкнуло чёрным огоньком, и пропало! Рука сама по себе потянулась к рукояти меча.

Иван прыгнул в угол настолько неожиданно, что карлик не успел даже вздрогнуть. Острие меча вонзилось в грязный дубовый на вид пол рядом с корявой птичьей лапой, торчавшей из-под балахона.

— Убью! — пообещал Иван, холодно глядя на гаденыша. Он знал, что подобная нагло-трусливая нечисть признает только одно — силу.

В его голосе, взгляде и мыслях было столько решимости, что карлик клубком бросился в ноги, распластался и запричитал пуще прежнего. Он уже не собирался помирать.

— Всё расскажу! Всё! Только не губи! — частил он, захлебываясь и шмыгая носом. — Я тебе пригожусь!

Всё равно ты без меня пропадешь здесь, сгинешь ни за что-о-о…

— Кто ты? — повторил Иван свой первый вопрос.

— Я давно тут…

— Кто ты!!! — без интонаций прорычал Иван, удивившись собственному голосу.

— Я здесь был всегда! — заверещал карлик. — Я сам не знаю, кто я! Я всегда бродил по этим лабиринтам, подземельям, я ходил по утробе… и дальше, я везде был!

— Ладно, — согласился Иван, — тогда скажи хотя бы, как тебя зовут и как называют эту планету?

Карлик немного оправился от испуга, забился в угол и шмыгал длинным вислым носом ежесекундно. Смотрел он в пол.

— Что тебе в имени моем? И о какой планете ты говоришь?

Иван молча выдёрнул меч из пола, положил обе руки на рукоять, замер в ожидании.

— Меня зовут Авварон, — быстро проговорил съежившийся карлик, — Авварон Зурр бан-Тург в Шестом Воплощении Ога Семирожденного… Ну, говорит тебе это о чём-нибудь?

— Нет, не говорит, — сознался Иван. — Отвечай на второй вопрос!

— Здесь нет и никогда не было никаких планет! Это не вселенная! Не пространство!

— Верно, — согласился Иван, — это не Вселенная, это лишь очень маленькая её часть, планета, замкнутый мирок…

— Ошибаешься! — проговорил карлик с ехидцей, масляно посверкивая глазами-сливами. — Я знаком с космографией, можешь мне не объяснять про мирки… Здесь нет планет. Это не пространство, где болтаются всякие ваши планеты. Это Пристанище Навей, оно вне вселенных!

— Пристанище, так пристанище, — Иван решил уклониться от длительных и бесполезных дискуссий и подойти с другой стороны. — Здесь ведь есть люди, земляне? — спросил он полуутвердительно. Но голос его всё же дрогнул. Отвечай?