Бунт вурдалаков - Страница 116

116

— Я уже в тебе, Иван! — ударило в уши. «Я в твоем мозгу!» — прозвучало в голове.

— Давай ячейку!

«Неужели ты столь наивен, Иван? — ехидно отозвалось внутри. — Ты думаешь, я буду тратить время на всю эту ерунду? И когда?! Тогда, когда стал твоим хозяином? Ты не выдержал, Иван! Ты проиграл! И не спеши себя убивать, не спеши! Это уже не поможет».

Иван оцепенел. Он был готов к такому исходу. Его тысячи раз обманывали, обводили вокруг пальца… и всё же он шёл своим путем. Но сейчас — так?! Что означало для Колдуна эта биоячейка, этот шарик? Ничто!

Аленка! Милая Аленка!

Иван смотрел на кучу тряпья — никого на ней не было. Колдун как в воздухе растворился. Голубой шарик лежал на старой плюшевой портьере, чуть светился. Надо его взять, нагнуться… Иван протянул руку, осторожно коснулся шарика пальцами — тот был тёплым, колючим. Он поднял его, поднёс к глазам.

Ослепительная голубая вспышка озарила полумрак.

Стены пропали. Исчезло всё — замок, листья, тряпье, ночь. Всё!

Иван стоял на холодном хрустальном полу. Стоял босиком. Его вывернутые за спину руки удерживали два уродливых существа. Они не производили впечатления обладателей огромной силы, напротив, были хилыми, измождёнными.

Но они удерживали Ивана с легкостью. Он не мог и шевельнуть руками.

Зал был огромен. Его высоченные стены терялись в молочном тумане, только темнеющие ниши выдавали их присутствие. Зал был освещен, свет лился отовсюду, юн отражался от стен и пола. Но с потолка изливался мрак. Чёрный Свет. И из прозрачного пола исходил мрак. Это чудовищное сочетание давило на психику, ошеломляло.

Метрах в двадцати на небольшом возвышении, к которому вели шесть плоских длинных ступеней, в огромном кресле покоилось нечто серое бесформенное. Иван сначала принял это за изваяние, за что-то неживое: серая огромная сутана-балахон, свисающие полы, складки, складки… Нехорошее предчувствие коснулось сердца.

«Ты проиграл, Иван!» — прогрохотало в мозгу.

Из-под сутаны снизу медленно выдвинулись вперёд большие, даже гигантские птичьи лапы, морщинистые, когтистые. Обозначились среди складок рукава, и вылезли из них руки зверя — уродливые, жуткие, чёрные. Огромный капюшон, скрывавший прежде кого-то, медленно сдвинулся назад — и из-под него на Ивана уставилось невероятно большое, не меньше трёх метров в ширину лицо. Нет, это было не лицо. Это была морда получеловека-полузверя! Это была непомерная, искаженная звериными, дьявольскими чертами рожа…

Авварона Зурр бан-Турга в Шестом Воплощении Ога Семирожденного. Да, это был именно он, колдун. Но не карлик, а гигант, колосс.

Вислые сырые губы раздвинулись, обнажая гнилые чёрные клыки. Выпуклые базедовые глазища размером с хороший арбуз каждый выкатились ещё больше.

Жесткие старческие складки пролегли у рта.

— Ты проиграл, Иван! Но не спеши себя убивать, не спеши.

Иван смотрел на колдуна исподлобья. Он уже осознал, что проиграл, что погубил не только себя, но и Аленку, что погубил свою и её души. Что же, надо уметь проигрывать. Он молчал.

— Ты узнаешь меня? — поинтересовался огромный Авварон. Подождал немного и продолжил: — Ты не желаешь со мной разговаривать, Иван?! Ну что же, ты мне не очень-то и нужен. Гляди!

Авварон высоко вздел свою огромную ручищу, В черных когтистых пальцах сверкнул Кристалл. Но сверкнул не красным, а желтым потусторонним огнём.

— Здесь весь твой мозг, Иван! Я вошёл в него. Я сканировал его. Я записал его на Кристалл! Вместе с программами и сверхпрограммами, вместе со всей информацией — той, что нужна мне, и с той, на которую мне сто раз плевать. Теперь это всё моё, Иван. Я просто хотел, чтобы ты узнал об этом, хе-хе! — Авварон зашелся в скрипучем оглушающем хохоте. — Ну как, станешь ты теперь убивать себя?

— Да нет уж, — прохрипел Иван. — Что теперь толку-то!

— Вот-вот, Ванюша! Рано или поздно это должно было случиться. Я расшифрую всё, что в Кристалле, не сомневайся. Но ты ещё должен сослужить мне службу, понял?!

Иван промолчал. Он тупо смотрел в прозрачный пол. Там, на глубине двух или трёх метров, страшной пастью вверх, плавала клыкастая гиргейская рыбина с кровавыми глазами. Везде они! Везде! Ивану сразу вспомнилось всё: колодцы, хрустальные льды, аквариумы, полы… на Земле, в Пристанище, в, преддвериях, на борту — наваждение, бред!

— Теперь ты пойдешь и убьешь Первозурга, Иван.

— Нет!

Адская боль прожгла мозг.

— Нет!

Иван в корчах упал на пол. Он ничего не видел, ничего не слышал.

Стояло над ним высокое русское небо, шелестел ветер в листве. Плыли облака.

И говорил, говорил без умолку старик-священник. А облака сплетались в сложные сплетения, образовывали что-то знакомое, какие-то белые фигурки корчились, но не могли освободиться. Отчаянье и страх в глазах Ланы.

Бледное лицо Аленки. И Купола, Золотые Купола. Иди, и да будь благословен!

— Нет!

— Хорошо, — прогремел Авварон, — мне не хочется тебя принуждать, Иван, мы же старые, хе-хе, друзья. Я тебе расскажу кое-что! И ты сам поймешь. Ты поймешь, кто правит в этом чёрном мире. Поймешь, кому надо подчиняться и кого надо уважать, Иван. Ты всю жизнь бродишь в потемках, не видишь подлинного расклада. Это глупо, Иван. Ты самый настоящий дурак, Иван! Не обижайся на старого друга, хе-хе. Эй, подымите его!

Шипастые, колючие твари, охранники-слуги, чёрт их знает кто, вскинули Ивана на ноги. И он вспомнил, что уже стоял вот так перед всемогущим владыкой. Но тогда, в Системе, у него был выход. Из Пристанища выхода нет!

— Да, ты погибнешь вместе с ним. Он воплотит тебя — и Сверхпрограмма сработает, мина войдет в его мозг, точнее, в систему его мозгов, рассеянную по разным уровням и пространствам. Это хуже вируса, который попадает в мега-компьютеры, Иван. Эта мина не взрывается, она разлагает, она уничтожает всё и повсюду. Для неё нет преград, против неё нет оружия. И ты умрешь вместе с ним, вместе с нею.

116